"Восток". Продолжение 3

Саша (август)

Здравствуй, моя любимая!
Сегодня получил твое четвертое письмо. Я ношу их в кармане гимнастерки у сердца. Когда бывает трудно, я прижимаю руку к сердцу и чувствую тепло твоих писем, твое тепло. Поверь, с такой поддержкой никакие трудности не страшны. Ты со мной постоянно. Днем ты помогаешь мне осваиваться в новой жизни, а ночью, прежде чем заснуть, я мысленно разговариваю с тобой. Нет таких ласковых и нежных слов, которые я не сказал бы тебе. Мне кажется, ты слышишь их, или, по крайней мере, они как-то влияют на тебя.
Сегодня ночью не спалось, я сочинял для тебя стихи.
Извини, если не очень хороши.

Ты сейчас, наверное, спишь,
И наверно, тебе что-то снится,
Дрогнут губы беззвучно лишь,
Задрожат отчего-то ресницы.

Я хочу, чтобы сладкие сны
Унесли тебя в синие дали,
И улыбка волшебной весны
Прогнала от тебя все печали.

Пусть придет в светлый мир твоих грез
Нежный принц из забытой уж сказки.
Я хочу, чтоб в руках он принес
Всех цветов ароматы и краски.

Пусть тебе этот сон приснится,
И ту сказку всем сердцем приняв,
Ты полюбишь прекрасного принца,
И узнаешь в том принце меня.

Да, уже прошел месяц. Ты знаешь, Галь, здесь время ведет себя иначе. Оно не идет - летит. Свободного времени совсем мало, и это хорошо. Некогда грустить и вздыхать. Только ночью. Ночью я прокручиваю мысленно фильм, который назвал "Дорога на Восток".
Помнишь, я читал тебе этот стишок:

И как не надоело вам,
Что ни суббота - на "Восток".
Довольно, хватит, все к чертям,
Туда я больше не ездок!

Но словно злой какой-то рок
Влечет и манит на "Восток",
Сюда, к тебе, и видит Бог,
Что у твоих я снова ног.

Еще как влечет и манит! Но между нами полторы тысячи километров. И три года. Я понимаю, что тебе труднее, чем мне. Жизнь на "гражданке" полна соблазнов. С одной стороны я боюсь потерять тебя, с другой - не хочу, чтобы ты стала затворницей. Ты умная девочка и сумеешь вовремя остановиться.
Я тоже вспоминаю нашу первую встречу. Когда ребята меня позвали, я согласился не с разу. Мне не просто знакомиться с девчонками. Я не тот, в кого влюбляются с первого взгляда. Обычно проходит некоторое время, прежде чем появляется взаимный интерес. Приходится постоянно говорить что-то умное, что-то изображать из себя. И здесь я ожидал того же.
Когда Нинка (я тогда еще не знал ее) подвела тебя ко мне и сказала "Это твой", я растерялся. Значит здесь уже все решено: я твой, ты моя. Так просто.
- Галя, - сказала ты.
Я неловко пожал протянутую руку. Мы стояли в свете фар автобуса, и я заметил, что ты красива. И смутился еще больше. Ты все поняла и взяла инициативу на себя. После той снежной купели мне стало легко с тобой. Тогда я хотел поцеловать тебя. И видел, что ты этого ждешь. "Ну нет, не все сразу, - решил я, - иначе мы скоро потеряем интерес друг к другу". Хорошо, что ты не обиделась и не разочаровалась.
Когда мы прощались у твоего дома, ты показала на крайнее окно:
- Там моя комната. Постучи и я выйду.
Сколько раз потом я стучал в это окошко. И сколько раз ты выпрыгивала из него на мои подставленные руки. И как всякий раз билось мое сердце от прикосновения к твоему теплому телу. Помню, как твоя мама вышла и сказала:
- Тебе что, двери нету, из окна вылазишь? И почему твой гость не заходит в дом?
- Мама, - сказала ты, - это Саша. Мой Саша.
Мама внимательно смотрела на меня.
- Да знаю. Нинка сказала.
Ох уж эта Нинка.
Да, я слышал эту песню. Там еще есть такие слова:
"И чуткие стрелки часов
Секунды на месяцы множат".
Лучше бы множили на годы.
Любимая моя, уже два раза заходил старшина, гонит спать. Рота давно дрыхнет.
Я целую письмо вот в этом месте, где кружок. Если ты тоже поцелуешь сюда, будем считать, что мы поцеловались.
До свидания, моя хорошая. Не скучай и не грусти. Точнее, и скучай и грусти, но в меру.
До встречи.
Твой Саша.

Продолжение следует.